Колдун-1 Чужое Сердце - Страница 43

— Нет наших там! Нет! Остались только наемники!

— Лэр, легионеров было двенадцать тысяч, погибло лишь семь.

— Пока дойдет приказ ляжет еще три, оставшиеся две… что ж, они погибнут как герои, купив своей жизнью нашу победу!

Адъютант не рискнул пререкаться и дальше, ударив кулаком по груди, он выпрыгнул из палатки, оставив командующего наедине со своими мыслями и идеями.

Часит эл Рисут был единственным командующим в Империи, который вел битвы в одиночку, он не признавал военных советов во время сражения, он играл, играл со своим противником в игру, где фигурами были солдаты и маги, а победа означала власть, женщин и деньги. И именно ради этих трех "вещей" пол века назад Часит стал оруженосцем.

Тим

Отбив вражеский полуторник плоскостью сабли, я снес подрубил врагу ногу, и пока тот падал срезал ему руку, оставляя изуродованное тело за спиной, его добьет прикрывавший меня Ушастик. Не знаю сколько уже времени мы бьемся. Может час, может два, а может несколько дней. Адреналин бурлит, мысли путаются, а враги все не кончаются. В какой-то момент нас осталось двадцать человек, мы стояли буквой Т и рубили, резали, кололи, потом умерло еще пять, а оставшиеся пробили живую стену и очутились в очередном водовороте.

Рядом просвистела стрела, уклонившись на одних рефлексах, я зарубил какого-то мужика, отсекая ему кисть, я второй рукой снес голову бедолаги. Не знаю где мы сейчас сражаемся, но латников нет уже давно, перед нами обычные солдаты в легких доспехах, не сильно отличающихся от наших. Щеку пронзила острая боль, в который раз за этот день меня отвлекают вспышки боли, жаль я не умею её отключать, да и никто, наверное, не умеет. Оглянувшись и чуть не пропустив укол в брюхо, я увидел еще одну стрелу, а затем с неба посыпался град, несущий с собой только смерть.

— Демоны! Они ведут огонь по своим! — крикнул Пило.

— Надо уходить дальше! — откликнулся эльф.

— Как?! — тут Младший выразительно кивнул на прущих с севера-запада солдат.

— Меньше болтайте! — крикнул я рассекая брюхо какому-то парню решившему что у него получится убить моих отвлекшихся друзей.

— Давайте за мной! — о, этот голос невозможно не узнать.

Молчун, сменивший секиру на какой-то молот, и когда он только успевает подбирать оружие, заревел и понесся прямо на таран. Размахивая руками как лопастями мельницы, он прорубал нам путь вглубь вражеского стана. Тех кто успевал увернуться, добивали мы. Наконец мы выбрались из зоны поражения стрелков. Правда… пользы от этого было мало, прорубились мы прямо к задним линиям.

— Замечательно, — вздохнул Руст.

— Молчи и работай, — сплюнул наш капитан.

Позади нас было поле, усеянное трупами, спереди десятки солдат, смотревших на нас как русский на негра. Наконец они очнулись и с криками бросились на нас встав в круг, спиной к спене, мы раз за разом отражали натиск врага. То и дело мои сабли пронзали чье-то тело, сносили головы или подрубали ноги. В драке против солдата есть всего три точки куда можно бить, в брюшное сочленение, в колено, или под шлем. И пока у меня получалось. Правда пришлось привязать сабли к руки, что бы не соскальзывали, но это мелочи. Хотя я до сих пор не знаю где Ушастый достал веревку, так вовремя брошенную мне.

Срезав Нимийца прямо на ходу, я погрузил узкую саблю ему в забрало, а левая уже со свистом пронзала очередного противника. Скольких я уже сегодня зарубил? Десять, нет, двадцать, мало, пожалуй что-то ближе к тридцати. Раньше я бы никогда не поверил в сказки, что один воин может зарубить сотню. Один на сто, пожалуй нет, армия на армия? Я думаю умелый вояка сможет положить и больше.

Еще один засранец решил проверить мои клинки на прочность, что за варварство бить с размаху прямо по острию. Погибнуть, как герой захотел? Разрубить клинок противника, самому подохнуть, но дать возможность для маневра товарищу? Отразив выпад по касательной, я провел излюбленный прием. "Змеиный шаг", правда в варианте когда орудуешь с саблями, да и бить пришлось по другим точкам. Но итог один, отрубленная рука и срезанная голова.

— Не увлекайся! — крикнул Пило, нанизывая на лезвие еще совсем юного паренька.

— Так точно! — и я подрубил Нимийца, которого Младший так удачно пустил себе за спину.

В таком темпе мы рубились еще с четверть часа, или больше, а может меньше, грани времени истерлись и я предпочитал считать убитый врагов. В принципе глупое занятие. Татуировки нам нанесли не простые, после каждого убитого под знаком армии появлялась цифра. Как работает эта магия- не знаю. Для чего нужно? Что бы каждый получил свою долю с убитый. Усредненную, но свою.

Отбив очередной выпад, я поднырнул под лезвие, но чуть не натолкнулся на клинок. Мне попался серьезный противник. И что самое неожиданное, он так же как и я держал два клинка. Как-то сам собой вокруг нас образовался круг из солдат. Так бывает когда сходятся два сильных или два необычных воина. Себя я относил к последней категории. Нимиец не стал долго думать, рванул ко мне попытавшись провести обманный выпад. Отбив его клинок. Я тут же поставил блок тем спасаемым спасая свою печень. Не вышло, прием оказался с тройным дном, в итоге мне ожгло ногу. Выругавшись, я на полной скорости, скрестив сабли на манер ножниц, стелясь по самой земле, подскочил к мечнику, взмах и его левая рука, выписав в воздухе замысловатый пирует, падает на землю, еще один и что-то вязкое падает мне под ноги. Сжимая рукой живот, Нимиец падает на колени, а я пронзаю его шею.

После ускорения надо отдышаться, и я отошел за спину Тисту, тот, прикрывая меня, двумя движениями валит сразу троих, вот у кого будет цифра близкая к сотне. Правда наемники всегда держат свои татуировки перевязанными — цифры не обнуляются перед новой битвой.