Колдун-1 Чужое Сердце - Страница 31

— Да, — не стал врать я.

— Есть там умельцы, — как в пустоту произнес бородач. — Подходящего доспеха у меня нет.

Дела-а-а. Что бы гном расписался в своей некомпетентности?

— Но, — чего и следовало ожидать, сейчас начнет цену заламывать. — Сезонов девять назад глава одного из Родов заказал в нашей гильдии комплекты амуниции для охоты на крупного зверя.

Тут полурослик щелкнул пальцами и в помещении появился подмастерье. Он был несколько короче своего сородича и не столь бородат. Интересно а у них дети рождаются уже с этим украшением, или приобретают его одновременно с возможностью ковать? В руках ученик держал нечто похожее на куртку-защиту для мотоциклистов. По рукам шли складки, а спина покрыта ребристыми узелками. Видно, что что-то тщательно вшивали.

— Вот, — гном выхватил куртку и разложил на прилавке. — Кожа болотного змея из Диких Земель, на холоде не потрескается, а скользящий удар меча не оставит даже царапины. Вставки по спине, предплечьям и плечам сделаны из высококачественной стали, — мастер понизил голос и продолжил уже шепотом. — С добавлением растертого когтя дракона.

Младший все это время стоял за нашими спинами и откровенно пялился на висящий под самым потолком длинный бастард. Не понимаю я этой страсти к прямым мечам. Сабля куда удобнее, выпад, конечно, не такой сильный и точный, но зато маневра для защиты и контратаки куда больше.

— И сколько это стоит? — деловито спросил я.

— Да как можно, — картинно возмутился мастер. Ну, понеслась… — Даже не посмотрю на материалы, но сама работа. Вы только посмотрите на изделии не видно ни одного шва. И сами вставки, да они пластичны как свежая бумага! А с какой душой все это было сделано! Не меньше шестидесяти!

Услышав названную сумму, я подобрался и перешел на гномий. Это был один из трех языков, на котором я мог свободно изъясняться, все таки только на этом языке были самые хлесткие ругательства. Одно из них я опробовал в таверне у Шрама.

— Благородный Мастер, — как только по таверне пронеслись первые, грубоватые звуки, Младший перестал дышать. Бородач тоже удивился, но виду не подал. — Как же вы можете так очернять своих собратьев? Разве можно вложить душу в изделие, сделанное по заказу? Нет, такое может подарить только истинное вдохновение!

— Слова твои мудры. Но не стоит пустословить. Наши мастера всегда вкладывают свою душу в молот и поэтому наши доспехи и оружие крепки и надежны!

— С этим сложно поспорить, — я скрестил руки на груди и напряг извилины, раз уж начал торг, отступать нельзя — перестанут уважать. — Тогда скажи мне мастер, кому ты продаешь свои изделия?

— Чаще воинам, реже сторонним покупателям.

— Вот! И сейчас ты видишь перед собой двух воинов, отправляющихся на поле брани.

— И что? — не понял гном.

— Послушай мастер. Империя воюет, и мы, её верные сыновья, складываем свои головы на полях сражений. Но только представь что падет последний муж, и на эти прекрасные земли ступят Нимийцы.

— Торговать можно со всеми, — бородач казался самой невозмутимостью, но я только начал.

— Это так. Но ты торгуешь с нами уже многие годы. Разве это не говорит о том, что между нашими народами сложились дружественные отношения? Ваши отпрыски учатся в нашей Академии, ваша гильдия не платит пошлину на ввоз материалов. Но можешь ли ты утверждать, что все сохранится на своих местах когда падет Император, а на трон сядет король варваров? Разве можешь ты предать дружбу двух народов? Задумайся о том, что, возможно, эта куртка решит исход сражения. А где победа в сражениях там и победа в войне. Пятьдесят золотых!

Полурослик задумался, а у меня появилась возможность перевести дыхание и размять язык. Все-таки, наречие подгорного народа обладает очень грубым и резким звучанием, что весьма непривычно.

— Я услышал тебя, — сказал мастер. — Я уважаю дружбу наших народов, и уважаю воинов, независимо от роста и длинны бороды, каждый солдат достоин почитания. Пятьдесят пять золотых!

— Но…

Торговались мы еще примерно час и в итоге я сбил цену до сорока девяти золотых. Забрав куртку, которая села как влитая, я раскланялся с гномом по имени Дирхид, и покинул лавку. Карман больше ничто не оттягивало, все деньги, полученные от выполненного заказа, ушли в новое дело. Во всяком случае я надеялся что разорился не в пустую и получу с войны больше, много больше. Младший же, еле оторвавшись от лицезрения бастарда, который стоил почти сотню полновесных, семенил рядышком и жадно пожирал глазами мою обновку. Что поделать, у него, как оказалось, был только простенький латный доспех, собственно именно такой вид брони был самым распространенным как среди обычных солдат так и у наемников. Правда, теперь мне придется стрельнуть у обозников какую-нибудь кольчужку, надеюсь, никто против не будет. В крайнем случае, сниму с Нимийцев.

На Сантос уже спустилась ночь. Работники зажгли фонари и улицы превратились в театр теней. Закинув руки за голову, я уставился на звезды. Каждый раз когда небо искрилось мириадами светлячков я думал о доме. Может где-то там есть такая маленькая, синяя планетка, где сейчас, под толстым слоем земли, в деревянном макинтоше гниет тело беззаботного студента. Вспоминает ли кто о нем, или все уже забыли, закрутившись в лихорадке той, беспорядочной жизни.

— Эй, — помахал перед моим лицом Младший. — Ты меня вообще слушаешь?

— Ммм, — промычал я в ответ. — Прости, задумался.

— Бывает. Ладненько, ты со мной?

— Куда.

Наемник картинно вздохнул и развел руками.